Автор: Кулинченко Г.А.

Осенью 1944 г. на Кольском полуострове началось наступление советских войск на немецкие позиции. Лучшие лётные экипажи ежедневно наносили бомбовые удары по коммуникациям врага. В любую погоду, днём и ночью вылетали они на боевые задания.

Получил боевое задание и экипаж бомбардировщика Б-3А «Бостон» 114 ГВ БАП (гвардейского бомбардировочного авиаполка): бомбить вражеский аэродром в Луостари. Отбомбившись, самолет возвращался на свою базу. Погода резко ухудшилась. К тому же заканчивалось горючее. В темноте самолёт потерял ориентир, улетел очень далеко от своего аэродрома и врезался в гору. Экипаж погиб. Это произошло 21 октября 1944 г. недалеко от Ильмы, на горе Карнасурт (воронья гряда в северной части Ловозерских тундр).
Самолет и останки трёх лётчиков были обнаружены жителем п. Ревда Кириллом Ивановичем Ивановым в начале лета 1945 г. Была установлена личность только одного лётчика - Анатолия Леонтьевича Базилевского. В карманах его гимнастёрки оказались удостоверение об окончании военной академии, конверт с адресом семьи, письмо с каракулями его сына. Документы сильно пострадали, и текст на них разобрать было трудно.
31 июля 1945 г. останки трёх лётчиков были перевезены в Ловозеро и захоронены на кладбище. Вместе с ними были захоронены тела двух летчиков, найденных в тундре оленеводами с. Воронье.
Летом 1959 г. останки найденных лётчиков были перезахоронены в братскую могилу. Здесь бригадой строителей «Ловозерстроя» был установлен обелиск. В 1967 г. у подножия обелиска появилась мемориальная доска с тремя фамилиями: гвардии капитан Виктор Васильевич Полтавцев, командир эскадрильи; гвардии подполковник Анатолий Леонтьевич Базилевский, штурман; гвардии лейтенант Константин Иосифович Бердникович, радист. Почтить память родных и близких на праздник Победы в 1967 г. приехали из разных мест родственники погибших, однополчане. Мать и сын Полтавцевы, Клавдия Павловна и Валентин Викторович, привезли землю с Мамаева кургана. Капсула с землёй была вложена в обелиск.
Более двадцати лет имена похороненных здесь бойцов были неизвестны. Установлению мемориальной доски на обелиске предшествовала большая поисковая работа. «Юные следопыты» из Ревдской средней школы со своей учительницей Ниной Михайловной Мухтаровой и «Красные следопыты» из Ловозерской школы-интерната под руководством педагогов Лидии Дмитриевны Антоновой и Ивана Захаровича Литовченко два года занимались поиском материалов о погибших лётчиках. Большую помощь ребятам в проведении поисковой работы оказывал работавший тогда корреспондентом газеты «Ловозерская правда» Станислав Наумович Дащинский. В ответ на его запросы стали приходить письма. Писали бывшие воины, однополчане и простые советские люди. Но фамилий погибших лётчиков они не знали или не помнили. И вот, наконец, оно! Долгожданное письмо из Курска от майора запаса И. Белугина! Он назвал точные фамилии трёх погибших. Первые два были его начальниками, а третий был его лучшим другом.
Бывший командир звена бомбардировщиков Александр Подругин в своём письме в редакцию газеты «Ловозерская правда сообщил о том, что в самолёте было всего три человека, и также назвал фамилии и имена всех членов экипажа. Только в 1970 г. следопытам удалось узнать фамилию четвертого летчика из экипажа, погибшего на горе Карна-сурт.
Члены специальной комиссии, прилетевшие на Карна-сурт из Мурманска летом 1945 г., высказали предположение о том, что экипаж самолёта должен состоять из четырёх человек, но почему-то обнаружено было только три лётчика. В связи с этим предположением в 1970 г. из Ловозера был направлен запрос в Архив Министерства Обороны СССР и вскоре получен ответ: «В списке безвозвратных потерь личного состава 114-го гвардейского бомбардировочного авиаполка 21 октября 1944 г. значится также воздушный стрелок гвардии сержант Мишанов Николай Алексеевич».
Были ли найдены останки Мишанова? Имелось ли перезахоронение его в братскую могилу с. Ловозеро? Об этом я ничего не могу сказать, так как в Ловозерском отделе Мурманского областного краеведческого музея подлинные документы о количестве и времени перезахоронений советских воинов из отдаленных мест Ловозерского района в село Ловозеро отсутствуют. В музее имеется несколько писем родственников, сослуживцев и друзей погибших лётчиков, копии фотографий, ответы военных архивов на поисковые запросы, газетные публикации, собранные в 1960-х и 1970-х годах поисковиками.
В военном разделе экспозиции Ловозерского музея представлены фотографии четырёх погибших лётчиков и единственный экспонат, подтверждающий трагедию, случившуюся осенью 1944 г. на горе Карнасурт, - кусок расплавленного дюралюминия от сгоревшего самолёта Б-3А «Бостон», переданный нам в дар Ревдским музеем. На месте гибели экипажа самолёта Б-3А («Бостон») в 1981 г. по инициативе бывшего директора Ревдского музея Александра Борисовича Комарова был установлен памятный знак в виде обелиска. В 1963 г. из братской могилы с. Воронье были перевезены останки четырёх неизвестных воинов и захоронены в братской могиле села Ловозеро. Личности захороненных не были установлены. Таким образом, из села Воронье были доставлены останки шести неизвестных воинов.
В 1965 г. следопытами было установлено, что в 1944 г. недалеко от посёлка Ильма (Ильма-озеро в верховьях реки Сергейвань), оказывается, разбились два самолёта: первый - экипаж В. В. Полтавцева, а в экипаже второго - лётчики 114-го гвардейского полка. Фамилия одного члена экипажа была установлена: это лейтенант Андрей Николаевич Ромасевич.

В 1968 г. еще один погибший экипаж был доставлен из Краснощелья в с. Ловозеро и перезахоронен в братской могиле.
Летом 1958 г. рабочие колхоза «Краснощелье» во главе с бригадиром Петром Ивановичем Терентьевым ехали по тундре для работы в одну из экспедиций и обнаружили в районе Бабозера обломки военного самолёта и останки погибших лётчиков. Лётчик и штурман погибли под самолётом и сгорели. Останки стрелка и радиста были обнаружены в разных местах. В кабине стрелка-радиста удалось найти туристическую путёвку, выданную на имя Ивана Ермолаевича Свириденко, и комсомольский билет. Но имя и фамилию человека, которому принадлежал этот документ, прочитать было невозможно.
О своей находке колхозники сообщили в Мурманск. Специальная комиссия, вылетевшая на вертолёте в указанную точку, установила, что в районе озера Бабозера 8 мая 1943 г. погибли два истребителя ПЕ-3 из 95-го авиаполка Северного флота, один из которых был найден ещё в апреле 1947 г. у Мельничного ручья в районе того же озера жителями с. Варзуга Н. Рогозиным и П. Кривоноговым.
В этот день, 8 мая 1943 г., со своего основного аэродрома Ваенга-1 вылетели шесть истребителей для прикрытия конвоев, выходящих из Кольского залива в Северодвинский рейд, и взяли курс на запасной аэродром Ягодник. В полёте над тундрой возле Бабозера самолёты попали в густую облачность. Командир группы отдал распоряжение возвращаться назад. Но на полковой аэродром из шести самолётов вернулись только четыре. Два исчезли без следа. Скорее всего, истребители попали в густую облачность и, потеряв ведущие самолёты, полетели в другую сторону, что привело к их гибели.
5 июня 1958 г. останки лётчиков доставили в Краснощелье и похоронили в центре посёлка, поставив на могиле временный памятник. Позднее были установлены фамилии всех членов экипажа: младший лейтенант Иван Ермолаевич Свириденко, лётчик; младший лейтенант Степан Фёдорович Лудцев, штурман; старший техник лейтенант Иван Николаевич Бойцов; старший техник лейтенант Василий Александрович Грудин.

Летом 1972 г. список похороненных в братской могиле увеличился ещё на три человека. В Ловозеро из Поноя были привезены останки лётчиков, членов экипажа 13-го тяжело-бомбардировочного авиаполка Северного флота: старшего сержанта Пётра Васильевича Киселёва, командира экипажа; лейтенанта Семёна Григорьевича Ананьева, штурмана; сержанта Павла Ивановича Безгина, стрелка-оружейника.
Их самолёт разбился 18 сентября 1942 г. в 35 км от села Поной на Кузьминской земле. В то утро девять пикирующих бомбардировщиков морской авиации под командованием командира эскадрильи капитана Георгия Ивановича Кузина вылетели для выполнения очередного боевого задания - сопровождать караван судов в Белом море. Вскоре после взлёта самолётов погода испортилась. Два самолёта, скорее всего, отстали от остальных и заблудились. Попытка приземлиться закончилась трагически для обоих экипажей. Первый самолёт был обнаружен понойскими оленеводами: Григорием Семёновичем Филипповым, Иваном Гавриловичем Харлиным, Феофаном Климентьевичем и Алексеем Феофановичем Каневыми.
Один член экипажа, авиамеханик ст. техник лейтенант Владимир Самойлович Цеха, был спасён оленеводами. Остальные были похоронены на месте гибели.
Тела членов второго экипажа были найдены в 6-7 км от села Поной пастухом-оленеводом Пётром Фёдоровичем Филипповым. В составе экипажа были капитан Георгий Иванович Кузин, командир экипажа и командир 2-й авиаэскадрильи, в состав которой входили оба разбившихся самолёта; старший лейтенант Василий Григорьевич Родин, штурман; Алексей Иванович Лысенко, воентехник и старший политрук; Сергей Митрофанович Хоменок, комиссар эскадрильи. Останки этого экипажа были перезахоронены в братскую могилу посёлка Ревда 12 июля 1974 г.

Под обелиском были захоронены ещё несколько человек: краснофлотец Алексей Григорьевич Репников, умерший 11 декабря 1942 г. и похороненный на понойском кладбище; красноармеец Илья Григорьевич Спахов, служивший в воинской части на мысе Корабельный в Понойской губе и умерший от болезни 10 февраля 1945 г.; лётчик Северного военного округа Василий Семёнович Зубов, командир звена, 27 апреля 1945 г. не вернулся с боевого задания на свой аэродром, находящийся вблизи посёлка Поной. 30 апреля 1945 г. он был похоронен на кладбище в Поное.
В списке также были фамилии летчика Томашова, капитана Василия Ивановича Бараненкова, и младшего лейтенанта штурмана Николая Фёдоровича Зорина.
В братской могиле на ловозерском кладбище покоятся: красноармеец Николай Павлович Шапкин, умерший 7 сентября 1942 г., рядовой третьего оленетранспортного отряда Домбаев Жигтит Гармаевич, умерший от инсульта, и ещё 3-4 неизвестных человека.
Об этих людях мы не имеем никаких сведений. Тайна братской могилы пока что до конца не раскрыта.

© Г. А. Кулинченко.