Таинственность и богатство Ловозерских гор вокруг священного озера привлекает много туристов и исследователей. На горе Лепке-Нельме геологи находили прекрасные шестигранные кристаллы зеленого апатита, пластины знаменитого лунного камня - беломорита. На горе Куйвчорр, с изображением стража озера Куйвы, о котором шла речь, найдены кристаллы сиреневой слюды - мурманита.

Вот что писал академик И. И. Лепехин о природных богатствах Кольского полуострова:

«В 70 верстах от Кандалакшской волости на матерой земле, в лопском Бабинском погосте, от озера Имандры в 20-ти верстах в западную сторону, на тундрах Кима и Выдселга много также находится слюды, которую добывают бабинские лопари...

В 80 верстах от Кандалакши над Порье губою лежит Медвежий остров, который, как известно, славен серебреными промыслами...

Верстах в 30 от сего острова на реке Умбе, в Ройминском наволоке, саженях во 100 от той горы, на которой поставлена была Умбская обсерватория, в кварцевой прожиле оказываются признаки серебристой руды с медною помаскою, также и в Хендалакском наволоке в одной версте от устья реки Умбы, близ самой воды... жилу видеть можно...» [5, с. 300]

Научные исследования Ловозерских Тундр начались еще в конце XIX века. В 1887, 1897, 1898 годах сюда приходила экспедиция под руководством финского геолога Вильгельма Рамзая, открывшего щелочной массив Луяврурта, сделавшего детальное изучение Хибин. Вместе с финским ученым и исследователем Петрелиусом Рамзай нанес на карту всю горную область Хибинских Тундр, определив абсолютные высоты и географические координаты большого числа пунктов в центральной части Кольского полуострова. В 1920—1923 годах экспедиция выдающегося советского геолога, минеролога, географа, академика Александра Евгеньевича Ферсмана провела первые систематические минера-логеохимические исследования массивов. Был открыт лопарит, рамзаит, юкспорит, мурманит, мангаггептунит. В 1932 году в Ловозерах на горе Малый Пункаруайв впервые в мире найден уссингит. В 1936 году эта находка привела к открытию ломоносовита. В 1940 найден ловозерит, в 1941-й — нордит, в 1947-м — гакманит.

Названия «новорожденным» минералам давались по месту находки, например, аллуайвит; по имени выдающихся людей — баренцит, в честь Виллема Баренца; по названию какого-нибудь значительного события - олимпит или по химическому составу — кальборсит.

Александр Петрович Хомяков, доктор геолого-минералогических наук, открывшей много новых минералов (в Хибинских и Ловозерских горах за период с 1970 по 1995 годы им открыты или при его участии 80 новых видов минералов, таких, как сейдозерит, ас-трофилит, карнасурит, ловдарит...), писал: «...полный список новых минералов, откртых в Хибинах и Ловозере, начиная с экспедиций финского геолога В. Рамзая (1890-е годы) по настоящее время, состоит из 114 видов. Всего в современный кадастр минералов этого комплекса внесено около 500 видов, что значительно больше, чем в любом другом массиве или месторождении мира, включая такие знаменитые, как Ильменские и Вишневые горы на Урале, Илимауссак в Гренландии, Сентилер в Канаде, Франклин в США, Лонгбан в Швеции или Цумеб в Намибии (от 200 до 350 минералов в каждом)» [6].

Известный в легендах камень с буровато-красными прожилками и сказочным названием «лопарская кровь» имеет еще и научное название — эвдиалит. Об этом минерале существует древняя саамская легенда. Попавший в плен к врагам вождь саамов не сдался, прыгнул с утеса и разбился. Капли его алой крови застыли и превратились в камень. Интересно и то обстоятельство, что эвдиалит растворяется в горячей воде.

Существует еще одна версия этой легенды. Когда на саамскую землю напали шведы и отобрали у саамов оленей, заняли их рыбные места, стали старики думать, как избавиться им от этой напасти и пошли на шведов войной. Хитростью заманили на Сейтяввьр и развязали битву. Много саамов полегло в той битве. А капли крови саамской брызгами разлетелись по горам и тундре. И все же саамы собрались с силами да пошли на шведов со всех сторон; «он туда, сюда — никуда ему прохода нет: ни к Сейтяввьру спуститься, ни на тундру вылезти. Так и застыл на скале, что над озером висит» [4]. А саамы снова завладели оленями, рыбными тонями, стали жить-поживать. Только красные капли крови сородичей их так и застыли на камнях, и нет тем красным камням равных во всем мире.

В 1998 году мне от профессора А. П. Хомякова пришло письмо, в котором писалось следующее: «Глубокоуважаемая Надежда, вам как знатоку местных легенд, конечно, известно, что один из миниралов красного цвета из Хибинского и Ловозерского массивов — эвдиалит — вслед за Ферсманом (?) называют также "саамской кровью" ("лопарской кровью"). Сейчас установлено, что эвдиалит — это не один минеральный вид, а целое семейство видов (подобно тому, как такие представители животного мира, как лемуры, человекообразные обезьяны и человек, из-за большого внешнего сходства и генетического родства объединяются общим понятием "приматы"). Как оказалось, эвдиалиты при большом внешнем сходстве могут резко отличаться друг от друга как химическим составом, так и внутренней атомной структурой, а, следовательно, могут принадлежать разным видам. Это требует присвоения им индивидуальных названий...»

В конце 1970 года на горе Карнасурт было открыто крупное по масштабам Ловозерского массива «пегматитовое тело необычного облика», обнаруженное на боковых стенках выработки. Эти залежи пегматита были названы «Юбилейная». Причем в «пегматитовом теле» было открыто 12 новых минералов: ильмайокит, раит, ловдарит, вуоннемит, зорит, сажинит, лапландит, пенквилксит, борнеманит, витусит, шафрановскит, терскит. Необходимо отметить, что зорит, ловдарит и лапландит пока нигде кроме как на «Юбилейной» не обнаружены.

В 1990 году в Ловозерах обнаружено уссингитловое месторождение, прозванное «Шкатулкой». Уссингит — нежно-фиолетовая горная порода, образованная в расслоенной интрузивной структуре Ловозерских гор.

Ловозерские и Сейдозерские горы, озера, реки имеют образные названия. Но сегодня непросто дать им правильное объяснение. Многие названия русскими исследователями записывались на слух. Для того, чтобы дать пояснения многим из них, мне пришлось обратиться к пожилым саамам, а точное написание названий сделала создатель саамского букваря 1979 года Александра Андреевна Антонова:

Аллуайв — Эллвуэййв — гора — высокая голова (Элл — высокая, вуэййв — голова).

Аллуайв — Эллвуэйвёгк — река высокой горы. Ангвундасчорр — Оанквунтасчоарр — гора песчаная, настовая (оанн — наст).

Ангуайок — Оаннквуэййвёгк — река настовой горы (оанн — наст).

Аппуай — Абпвуэййв — гора горизонта (абпь — горизонт).

Вавнбед — Аввнапэдт — гора — открытая задница или как прозывают ее рыбаки «Маш-кина ж...а», от слова (пэдт — ягодицы, аввна — открытая).

Карнасурта — Карнасуррьт — гора ворона или воронья гора.

Кедыквырпакх — Кёддъквырэмпаххьк — гора, с которой падают камни.

Кемесьпакх — Кёммесьпаххьк — гора токующих глухарей.

Киткнюн — Кйтткэмьнюннь — гора — колыбельный отрог.

Киткуай — Кидтвуэйй — ручей — рука, или Кёттьквуэйй — росомаший ручей (кёттьк — росомаха, кидт — рука, вуэйй — ручей).

Куамдеспахк — Куамдеспаххьк — гора шаманского бубна.

Куйвчорр — Куйвчоарр — гора превратившегося в камень старика Куйвы.

Куссуол — Куссуэл — еловый остров на Сейдозере (кусе — ель).

Куфтуай — Куввтвуэйй — змеиный ручей.

Кэулнюн — Кулльнюннь — гора рыбий нос.

Куэтнючорр — Куэдтьнюннъчоарр — гора с вежей с краю (куэдть — вежа).

Лепхе — Лёххьп — ольховая гора (лепь — ольха).

Линдимсуол—Лйнчемсуэл—существующий остров на Сейдозере (лйннче—существовать).

Маннепахк — Манньпаххьк — яичная гора, или Манньпаххьк — последняя, задняя гора, или Манньпаххьк — гора невестки.

Мочесуайв — Мбджесьвуэйй — красивый ручей.

Мурнуай — Муррьйвуэйй — ручей ягода.

Нинчурт — Ниннчуррьт — грудь — гора (ниннч — женские груди).

Павтесуол — остров на Сейдозере. Паххьтсуэл — гористый остров, или Поаввьнсуэл — кочковатый остров.

Паргуайв — Поррквуэййв — гора оголенная голова.

Парганюн — Поаррькнюнньёгк — нос оголенной горы.

Паргой (Паргайок) — Поаррькёгк — оголенной горы ручей.

Пуцквуэйй — Пуццквуэйй — ручей с газами (пуццк — газы) речка тайная, потому что лечебная.

Пялкинпорр — Пяддькчоарр — белая гора (пяддьк — белый).

Райявр — Раййк-яввьр — край или дыра-озеро; с горы, когда глянешь в него, — дух от страха заходится (раййк — дыра, отверстие, пробоина).

Раййок — Раййк-ёгк — дырявая река.

Саранчозеро — Саррнэч-яввьр — говорливое озеро (сарнэч — разговорчивый, говорливый).

Сейдъяврйок — Сёйт-яввьрёгк — единственная река, вытекающая из Сейдозера, река священного озера.

Сейдуай — Сейтвуэйй — священный ручей.

Сенгисчорр — Сёнькесьчоарр — тонкий горный хребет (сённькесь — тонкий).

Сенгисъявр — Кеньцесьяввьр — озеро тонкое (узкое).

Сенгисйок — КёнЬцесьёгк — гора тонкого ручья.

Страшемпахк — Строашшэмпаххьк — трудная гора, или «Возня-гора», получила название из-за трудности передвижения, возни с санями и оленями.

Суолуай — Суэлвуэййпаххьк — гора островного ручья.

Суолуай — Суэлвуэйй — островной ручей.

Сэлсурт — Сэллуррьт — гора сажень (сэлл — сажень).

Тавайок — Таввьёгк — северная река (таввь — север).

Тавайок — Таввьёгкпаххьк — гора северной реки.

Терекъявр — Кёддьяввьр — каменистое озеро.

Толбнюнуай — Туллпнюнньвуэйй — плосконосый ручей.

Уэлькуай — Вуэлльквуэйй — плечо ручей.

Чивруай — Чйвврвуэйй — ручей галечный (чйввр — галька), только она на нем с огромный булыжник будет, не менее.

Чивруайладв — Чйвврвуэйладдьв — гора, где берет начало галечный ручей.

Чинглусуай — Чйннлэсвуэйй — глубокий ручей.

Шомйок — Шумм-ёгк — шумящая река.

Эльморайок — Алльмраййк-ёгк — река из метельной дыры.

Эльморайок — Алльмраййкчоарр — метельная гора (алльм — снег, пурга, метель).

Эльморайок — Алльмраййк-ёгк — перевал метельной горы.

Энгпорр — Вуэннкчоарр — гора — нора.

Научная Кольская экспедиция 1887 года

В журнале «Наука и религия» № 1 за 2000 год появилась статья «Хрустальные призраки Божьей горы», в которой финская журналистка Кристина Лехмус делится с читателями размышлениями по поводу Кольской научной экспедиции, предпринятой финскими учеными в 1887 году. Возглавил эту экспедицию орнитолог, профессор Хельсинского университета Иоганн Аксель Пальмен. Участниками ее стали: геолог Вильгельм (Рамзай), картограф Петрелиус, зоологи Энвалд, Эгрен и Ньюман, ботаники Чильман, Ботерус, Левандер, знаток Севера Петтери Кетолла с сыном, тоже Петтери.

Для нас интересна эта экспедиция тем, что ученые побывали в Ловозерских горах и на Сейдозере. И хотя саамы отказались сопровождать их на Свято-озеро, они все же нашли к нему путь.

Младший Петтери рассказывал об этом журналисту Вилле Муилу, рассказ которого явился сюжетом для книги «Белое пятно». Отказ провести финнов к Сейдозеру саамы объясняли тем, что «возле озера, под болотом, находится древнее городище, где сидят в кругу гномы и мертвецы...»

Ученые в сейдозерских горах открыли несколько ценнейших полезных ископаемых: никель, железо, медь, апатит, нефелин, сиенит и более двадцати новых видов мха и ягеля. Петтери Кетолла сообщал журналисту о том, что был свидетелем необыкновенного явления: «Островок на болоте выглядел ужасающе: мы будто попали в страну усопших. Везде виднелись фигуры окаменевших людей. Они сидели неподвижно, покорившись судьбе, с отупевшими, каменными лицами, и будто смотрели на нас. Это было как дурной сон. Я почувствовал, что скоро сам начну каменеть. Ученые тоже были изумлены. Они поняли, что сделали самое важное за эту экспедицию открытие, что эти хрустальные камни, это стеклообразное вещество, образовавшее странные фигуры, представляет собой ийолит. В глубокой древности он застыл в недрах земли: облекавшая его магма впоследствии выветрилась, но "сердце" камня пережило тысячелетия. Там были человеческие фигуры в самых разных позах... Там были и деформированные монстры... Меж камнями бил сильный ключ, его пузырящаяся вода и зимой сохраняла температуру шесть—семь градусов. В мороз густой туман покрывал это место и саамы говорили, что из-под земли выходит дым — "каменные избы топятся"...» [2, с. 43]

Петтери рассказывал о том, что, исследуя Сейдозеро, они на Могильном острове столкнулись с тремя монахами-отшельниками, старший из которых, впав в транс, стал пророчествовать: «Проклятие и смерть — вот что вы сюда принесете! Проклятие и смерть людей, умирающих толпами, неизвестные могилы из креста в тундре... Людей, как оленей, загоняют за ограду... И они должны копать, копать... Берега Имандры, горы Хибин и Кильдина, Умпьявьр, Луяврурт — Божья гора... Дым до облака и кровь, кровавая мгла... Золото, серебро, железо, цепи, рыдание, плач! Но никто не слышит, как они плачут. Им надо рыть, копать... Кто нашел золото Хибин, серебро Кильдина, железо Умптэка (саамское название Хибин. — Н. Б.), камни Сейдявра? Кто это на бумаге нарисовал, кто палачам открыл дорогу?» [2, с. 43]

Из этого пророчества можно предположить многое: и экспедицию в 20-х годах Барченко, и 30-е годы, обозначившиеся репрессиями, и труд на Карнасурте заключенных, копавших и долбивших горы Луяврурта, живших за колючей проволокой. Их слезы и стоны... Интересно, почему после финской экспедиции и экспедиции Барченко появились только фантастические истории? Почему Петтери рассказал об экспедиции 1887 года только в 40-х годах XX века? Пока что мы можем задавать только одни вопросы. Когда появятся ответы — неизвестно.

А. В. Барченко и его экспедиция

В конце лета 1921 года на Север в район Сейдозера пришла экспедиция, которую возглавил заведующий Мурманским институтом краеведения, корреспондент Ученой конференции при Петроградском институте по изучению мозга и психической деятельности Александр Васильевич Барченко. Кто же он такой и как попал на Мурман?

По его собственной характеристике, по национальности — русский, по образованию — естествовед, биолог, прослушавший курс лекций по медицине в Казанском и Юрьевском университетах. Увлекался мистикой, интерес к которой доходил до того, что одно время он занимался хиромантией, то есть гадал по линиям на ладонях. И как пишет Олег Шишкин в своей книге «Битва за Гималаи. НКВД: магия и шпионаж»: «...хиромантия, спиритизм и Шамбала стали для Александра Васильевича сокровенными понятиями, связанными с наследием вымерших народов седой древности. Наука погибших цивилизаций, как полагал А. В. Барченко, должна была снова возродиться в обновленном мире». 18 лет своей жизни он посвятил изучению естествознания, в результате этого у него выработался свой взгляд на древнейшую культуру Востока, в частности, Тибета — в корне отличимый от общепринятого европейцами взгляда.

До поездки на Север у него выходит несколько очерков с красноречивыми названиями: «Передача мыслей на расстоянии», «Опыты с мозговыми лучами», «Загадки жизни» и другие. Все они вышли до 1915 года. Позже он составит и законченный курс «Истории древнейшего естествознания».

Александру Барченко одному из немногих в те годы, как пишет Олег Шишкин, удалось «приподнять завесу таинственности над фантастическими способностями, данными человеку природой. В 1911 году ученый проводит ряд сенсационных опытов, связанных с изучением телепатических волн, или, как их называли в начале века, N-лучами».

В революционные годы он становится активным сотрудником Института мозга и психической деятельности В. М. Бехтерева. Выступал с докладами, читал лекции, принимал участие в научных конференциях, но голод вынудил ученого покинуть Петроград и уехать на Кольский полуостров в Мурманск, где он был устроен на должность председателя научного совета в местном отделе народного хозяйства. Вот здесь-то и зародилась у него мысль провести экспедицию в глубь саамской земли для изучения необычного заболевания — «эмерик, или меряченье», которым могли заболеть как аборигены северных территорий, так и русские. До сих пор происхождение этой болезни труднообъяснимо, так как исследования, которые проводились в этой области, до сих пор остаются засекреченными; есть предположение, что состояние «меряченья» сходно с состоянием зомби. В словаре В. Даля читаем: «...мирячить: припадочная болезнь, весьма похожа на кликушество и на одер-жанье...» Также это слово может обозначать призрак и видение или помешательство и омрачение, о чем, впрочем, говорится и в записках Барченко.

Барченко считал, что специфическое состояние, похожее на массовый психоз. Обычно оно проявляется во время магических ритуалов, но может возникнуть и спонтанно. В такие моменты люди могли повторять движения друг друга, безоговорочно выполнять любые команды, по приказу предсказать будущее. А если человека в таком состоянии ударить ножом, то нож не причинит ему вреда. Барченко был убежден, что в глубоком прошлом на Кольском полуострове в районе Сейдозера существовала цивилизация, оставившая потомкам впечатляющий памятник практической магии. И лапландские колдуны — нуэйты — были не кем иным, как жрецами той самой таинственной древней цивилизации. Чуть-чуть подробнее о пра-цивилизации в концепции Барченко. По его мнению, люди, населявшие древнюю северную цивилизацию, знали секрет расщепления атома и пути овладения неисчерпаемыми источниками энергии. Эти-то секреты и хотел найти для своего Отечества Александр Васильевич.

В сейдозерских ущельях, в местах «менгиров» люди испытывают слабость, безотчетный страх, головокружение или начинают галлюцинировать. Экспедиция выяснила еще один интересный факт: Куйва находится на одной прямой с Роговым островом на Ловозере. С тем самым островом, на котором в давние времена находилось капище и куда нуэйты приносили жертвы своим богам. Кроме того, на этой прямой были замечены специфические геомагнитные феномены.

Члены экспедиции Барченко заметили, какой неимоверный страх на саамов наводил контур «старика», как называли они Куйву. И как пишет Олег Шишкин: «По их поверьям, эта огромная белая тень, лежавшая на скалах и напоминающая фигуру человека, была чем-то вроде живого существа, каким-то энергетическим сгустком, оказавшим сильное влияние на жизнь окрестных лопарей» [7].

Позже группе Барченко удалось обнаружить еще одного «старика» на соседней скале. Об этих «стариках» местная саамская женщина, охотница и проводник Анна Васильевна, (фамилии не указывается) рассказала участникам экспедиции легенду: «Давным-давно саамы воевали с чудью. Саамы победили и обратили чудь в бегство. Чудь ушла под землю, а два ее предводителя или полководца, доскакав до Сейдозера, на своих конях перепрыгнули через озеро и ударились о скалу противоположного берега, да так на веки и остались на скале» [7].

Записал Барченко здесь разные предания стариков саамов и даже встретился с местными потомственными нуэйтами Даниловыми, которые «умели впадать в состояние каталепсии и даже вызывали у себя летаргический сон» [7].

Изучение Александром Васильевичем загадочной болезни меряченье и связанного с ним эффекта массового направленного психоза привлекли к Барченко «внимание самой могущественной силы в СССР — Спецотдела ВЧК/ОГПУ, во главе которого стоял Глеб Бокий» [7].

После возвращения из Лапландии А. В. Барченко и его друг по экспедиции — астрофизик Александр Кондиайн в конце 1923 года учреждают организацию «Единое Трудовое братство», целью которой является «нравственное совершенствование личности и изучение необъяснимых сил природы».

В конце 20-х годов в Петрограде была организована Секретная нейро-энергетическая лаборатория, возглавляемая Барченко, за которой, однако, стояли ВЧК/ОГПУ. Лаборатория была одним из главных государственных секретов новой Советской республики. Исследования, проводимые здесь, были «сосредоточены в области изучения биоэлектрических явлений в жизни клетки, работы мозга и живого организма в целом. В частности, им разрабатывалась методика выявления лиц, склонных к криптографической работе и к расшифровке кодов. Ученый выступал консультантом при обследовании знахарей, шаманов, медиумов и гипнотизеров, которые в конце 20-х годов активно использовал в своей работе Спецотдел. Исследования и методика Барченко применялась и в особенно сложных случаях дешифровки вражеских сообщений» [7].

А. В. Барченко был обвинен в создании и руководстве масонской контрреволюционной организацией «Единое Трудовое Братство» и расстрелян 27.11.1937 года. Материалы исследований Барченко считаются пропавшими.

Рассказ Софии

Во многих журналах в последнее время публикуется фотография Барченко с саамами у обнаруженного ими лаза.

И в этой фотографии, и в воспоминаниях астрофизика Кондиайна есть некое несоответствие. Кондиайн пишет о том, что люди их экспедиции в окрестностях Сейдозера испытывали безотчетный страх. Например, «завхоз Пилипенко не выдержал и даже закричал. Его едва удалось успокоить...» [8, с. 9]. У подножия менгиров «люди испытывают слабость и головокружение или безотчетное чувство страха, галлюцинируют. Даже естественный вес человека может либо увеличиваться, либо уменьшаться» [8, с. 9]. Подобное испытывали люди, не верящие в силу Сейдозера, какое же состояние должно было быть у проводников саамов, которые панически боялись подходить к Куйве и к Сейтам, а тем более к пещере. На фотографии же саамы сидят у входа обнаруженной Барченко пещеры совершенно спокойно, с умиротворенными лицами. Может быть это не вход в пещеру?

Еще в первую нашу встречу с В. Н. Деминым в 1997 году, когда он впервые приехал на Сейдозеро, стало понятно, что его главной целью было отыскать таинственную пещеру. И в отчетах экспедиции 2001 года читаю, что пещеры на Сейдозере существуют. Вот что он пишет: «Согласно показаниям георадара, подводный "лаз" уходил под гору Нинчурт, смыкаясь, возможно, с какими-то ее внутренними пустотами (кстати, существует древнее саамское предание о том, как однажды внутри некой горы, спасаясь от врагов, скрылось множество лопарей; эта гора могла сходиться и расходиться, открывая проход внутрь нее, — а ведь гора Нинчурт, в переводе — "женские груди", состоит именно из двух половинок)».

Это одна загадочная пещера, которую обнаружили участники экспедиции, а вторая якобы находится прямо под поляной рыбаков, на которой мне с бабушкой в детстве посчастливилось проводить каникулы. По показаниям георадаров экспедиции, под поляной обнаружилась «обширная подземная пустота (или пещера)». Демин предполагал, что это, скорее всего, и есть та пещера, которую открыл в 20-х годах А. Барченко и лаз в которую «.. .засыпали в конце 20-х — начале 30-х годов XX столетия, поскольку до 50-х годов поблизости (по другую сторону озера, у входа в ущелье Чивруай) размещался один из лагерей НКВД, а на поляне располагались ВОХРА, вспомогательные и хозяйственные службы» [1, с. 20]. Демин предполагает, что проход в пещеру могли взорвать и чекисты, сопровождавшие отряд Барченко. И все же один из жителей Ревды знает вход в одну из пещер Сейдозера, но до поры до времени не хочет разглашать тайны, оставленной ему отцом. И поступает очень разумно. Если предположить, что сейдозерские пещеры действительно окутаны тайнами, то думается люди еще не готовы их принять. Много таинственных легенд существует о Сейдозере. Много народа ходит к нему, много экспедиций стояло на его берегах, много желающих хотят узнать его тайну. Но молчит Повелитель. Наблюдает. Принимая страждущих, изучает их — храня величественное молчание. Что же ищут люди, приходя к нему? Может, надеются, глядя на воды его, горы, которые окружают Сейду, познать тайну мирозданья? И рисует мистические картины воображения пришедшего к нему.

А. В. Барченко (слева вверху) с участниками экспедиции 1922 года у священного лаза под землю

Так однажды поведала мне свои встречи и отношения с Сеййт-батюшкой одна путешественница, имя которой София.

Самым запоминающимся путешествием для Софии было то, в которое она отправилась одна. И пройдя этот путь, поняла, что только находясь один на один с природой, человек может рассчитывать на то, что ему хоть немного удастся познать ее тайны. Даже пребывание на природе вдвоем — это поход. Полное слияние с природой, когда она приоткрывает свои тайны, человек ощущает один на один с природой. Только тогда ты сливаешься с ней воедино, становишься ее клеточкой, изнутри начинаешь видеть и понимать ее величие, но это осознание пришло к Софии позже, а когда она шла, не думала об этом. Путь предстоял долгий. Добравшись на лодке с рыбаками до Мотки, встала на тропу и наметила себе маршрут: пройти вдоль Сейды и через перевал выйти в Ревду. Переход наметила на три-четыре дня, чтобы пройти его, не торопясь. «Поняла, что спать не могу, потому как постоянно ощущала чье-то присутствие рядом, это очень волновало и тогда решила пройти маршрут разом, делая небольшие передышки. Погода стояла отличная, на небе ни облачка. На привале у острова Белых оленей (это еще одно название Могильного острова. — Н. Б.), сидя на песчаном берегу, наслаждалась пейзажами. Неожиданно в поле зрения оказался шар бело-голубого цвета, размером в два баскетбольных мяча. В сознании замелькали версии: прожектор, молния, НЛО... И в то же время ощутила легкий привкус горечи во рту, как при повышенном кровяном давлении. И вдруг шар исчез так же внезапно, как и появился, приступ горечи тут же молниеносно прошел. Что говорил этим мне Сеййт-батюшка, о чем хотел поведать, показывая это явление? Что хотел он открыть моему спящему разуму? Для меня это так и осталось загадкой. Но это не единственные загадки моего путешествия. Примерно в километре перед Сейдо-зером есть небольшое озерцо-купель, туристы называют его Святым озером. В середине озера бьют ключи и вода в нем — пьешь — зубы ломит, ноги, руки опустишь — то же самое. Долго в этой воде не пробудешь. Но после длительного пути, подойдя к нему, я разделась и нырнула туда с головой. Выскочив из воды ощутила, как каждую клеточку моего тела проткнули невидимой иголкой, оно горит и совершенно не чувствует холода. Усталости, как ни бывало, будто и не шла двадцать километров. Такие источники мне встречались, когда я совершала поломничества к святым местам, и там мы купались в святых источниках. Ощущение совершенно одинаковое. Окунувшись в озерцо, села передохнуть перед перевалом. Комаров — тучи, не помогали ни мази, ни аэрозоли. Сидеть невозможно, но впереди была долина и перевал. Посмотрела на часы, время — шестнадцать пятьдесят пять и отключилась. Когда проснулась, на часах было семнадцать пятьдесят пять, оказалось, что я проспала ровно час. И самое удивительное то, что вокруг меня в это время не вилось ни одного комара. Усталость прошла, точно я народилась на свет заново. Но стоило мне подняться с пенька и надеть рюкзак, меня вновь облепили невесть откуда появившиеся комары...»

А на перевале Софию ждала еще одна загадка. Она медленно шла по плато и не заметила, как перед ней оказался маленький худенький старичок с котомкой за плечами и палочкой в руке. Кстати, это был тринадцатый человек, который попался ей на пути, двенадцать она встретила в районе Сейды, и это в то время, когда из-за наплыва туристов на берегу Сейдозера нельзя найти свободного места для разбивки лагеря. В тот день на берегу было всего двенадцать человек. Дедушка спросил ее: «Ну что, давно идешь, наверно, устала? Ну ничего, осталось немного. Хочешь, вот здесь есть тропа, она полегче будет». Но София отказалась: «Да нет, лучше я пойду той, которая мне знакома» и поблагодарила деда.

Хитро прищурившись ей в ответ, тот улыбнулся и пошел дальше. Пройдя несколько шагов, она оглянулась. Старичка нигде не было. Куда он мог деться на ровном плато, где на сотни метров просматривается все пространство, для нее так и осталось загадкой.

Да, много вопросов ставит перед нами Сеййт, может тем самым он пробуждает наш спящий разум? А может, предлагает открыть сердце и ощутить тишину природы, не ту, которая хранит молчание, а ту, что может поведать о мирозданьи.

София говорит, что прошло какое-то время, прежде чем пришло понимание загадок. Только познав величие природы, мы можем рассчитывать на дружбу с ней.

Камень-оберег

Ю. Липовский в книге «Свой камень» [3] описал один случай, происшедший с ним на Сейдозере. «Оно (Сейдозеро) не всегда было таким умиротворенно-спокойным, мне запомнилось озеро и другим — коварным и бурливым, едва-едва не поглотившим нас в своей бездонной пучине. Разыгравшаяся внезапно стихия застала нашу моторную лодку посередине озера. Мы тогда с моим геологом Сашей Светличным возвращались из бригады рыбаков-лопарей, разомлевшие и благодушные после баньки и теплого приема. Шквальный ветер, прорвавшийся откуда-то со стороны все того же чудища Куйвы, нагнал гигантскую волну, которая обрушилась на наше суденышко. Неожиданно заглох мотор. Саша пытался завести его, отчаянно дергая за шнур, но безуспешно.

— Свеча намокла, — побелевшими губами выдохнул он. — Сейчас, достану запасную, — крикнул он, хватаясь за свою полевую сумку.

Схватив короткое алюминиевое весло, я тщетно пытался выровнять лодку, но ее уже закрутило волчком и стало захлестывать ледяной водой. Как часто бывает в экстремальных ситуациях, мысль работала обостренно, будя память и разворачивая целую цепь самых неожиданных ассоциаций. Вспомнился и старый шаманский наказ: бросить в жертву разбушевавшейся стихии свой камень-оберег. Он был со мной все эти годы — желтый цитрин, на котором остался энергетический след Ипситы, автограф моей незабываемой индийской колдуньи. У меня не было времени для раздумий и, вытащив из намокшей куртки завернутый в платок свой амулет, я бросил его в набежавшую волну. Это ли действо или что другое чудотворное, спасло нас, казалось, от неминуемой гибели. Ураганный ветер неожиданно стих, и Саше удалось завести мотор, и после напряженного маневрирования по волнам нам удалось все же дотянуть до берега. Так я расстался с одним из любимых моих камней-оберегов. Он, проделав со мной огромный путь от Урала до Индии и Монголии, нашел свой последний приют на дне этого Кольского озера. "За все надо платить не только людям, но и духам гор и озер", — так говорил мне старый Исмаил, когда я сокрушался из-за потери другого моего амулета — лазуритового шарика.

...Меня нестерпимо тянет Сейдозеро, и именно то место, куда я бросил тогда свой магический камень. Надо испытать еще раз судьбу! Я встаю с насиженного уютного места у костра и спускаюсь к берегу, где уже застоялась оставленная рыбаками старая лодка. Конечно, она не идет в сравнение с той нашей моторной лодкой — ну да ничего — на озере спокойно и тихо. И все вокруг так прозрачно ослепительно и пусто, лишь где-то вдалеке призывно кричали чайки, да иногда гулко отзывался в горах камнепад. Я неторопливо греб веслами, глядя на удалявшийся скалистый берег, на неподвижную зелень воды и кружившее над головой бирюзовое небо с белыми барашками облаков. Вот и середина озера, то самое место напротив глубокого ущелья на противоположном северном берегу и резко очерченные скалы Куйвы на западном окончании озера. Что-то заставило меня остановиться здесь, опустить весла и, отрешившись от всех мыслей, в состоянии некой медитации вглядываться в воду. Она чиста и прозрачна, ее изумрудная зелень так напоминает священные воды Ганга. И чудится мне в этом изумрудном зеркале отражение женщины. Вижу ее разметавшиеся волосы, широко раскрытые зовущие глаза и губы, которые шевелятся, словно говорят что-то мне. Мои глаза на миг закрываются, и тогда я слышу давно уже забытый и всепроникающий голос индийской колдуньи Ипси-ты: "...Ты вернулся за своим камнем? Он у меня здесь! Иди ко мне, и я избавлю тебя от всех земных страданий. Только во мне заключено твое избавление и вечное блаженство, как в Нирване. Иди же сюда, и мы сольемся вместе, как ручеек сливается с озером или большой рекой, текущей в Вечность..."

Вероятно, на меня нашло какое-то наваждение, ибо все окружающее отодвинулось и растворилось помимо моей воли. И нет больше ничего — кроме гипнотизирующего зеленого зеркала воды и зыбкого изображения женщины с распущенными волосами в нем. Я нагибаюсь, свешиваюсь через борт лодки, чтобы лучше разглядеть, моя ладонь коснулась воды, но не ощутила ее ледяной прохлады. Мысли и чувства куда-то ушли, как во время медитации, и неотвратимо тянет туда, в бездонную пучину — к Ней.

Но почему так сильно бьется сердце, гулко отдаваясь во всем теле? Может, это камень, спрятанный в нагрудном кармане моей куртки, действует так? Словно оберегает меня, сигнализируя о нависшей опасности. Еще секунда, и оцепенение, охватившее меня, внезапно проходит. Выравниваю наклонившуюся лодку, крепко ухватившись за весло.

Видение на поверхности воды исчезает, вместо него вижу легкую зыбь, которую нагоняет легкий ветерок — все оттуда, со стороны этого чудовища Куйвы. Это уже реальность! Пора возвращаться на берег. И я налегаю на весла, чувствую в себе прилив свежих сил и какого-то пробудившегося внезапно молодого задора. А озеро между тем становится все более неспокойным, волны разбиваются о борта лодки, проверяя ее на прочность. Но берег уже близок! Еще каких-нибудь сто метров — и тут внезапно ломается правое весло. Орудую, с божьей помощью, одним веслом, и вот наконец-то мое ветхое суденышко выносит на каменистый берег.

Весь мокрый, слегка оглушенный и обессиленный, плюхаюсь на твердую каменистую отмель.

—Слава Богу! — только и мог произнести я, переводя дух. Несмотря на леденящий холод, пережитое напряжение, на душе стало легко. Что-то произошло очень важное во мне, благодаря моему камню, который я не бросил в жертву озеру, а оставил навсегда с собой».

Заказник

В 1982 году в целях улучшения охраны животного мира и окружающего ландшафта озера Сейдозеро облисполком принял решение за № 538, в котором говорилось: «...организовать на территории Ловозерского района государственный комплексный заказник "Сейдозеро"».

С этим статусом заказник «Сейдозеро» просуществовал 10 лет. И с 1993 года его территория не только не охранялась, но и была доступна всем желающим: и рыбакам-браконьерам, и неконтролируемым туристам, и горнопромышленникам. Такое положение вещей саамы терпели молча вплоть до 1997 года, когда нашлись предприимчивые ребята, захотевшие организовать на территории Хибинских гор и Сейдозера национальный парк «Хибины» с туристскими тропами и маршрутами. И после того, как они предложили этот проект на рассмотрение ловозерцев, возникли вопросы. Почему «Хибины»? Где будет находиться дирекция парка? Кто будет расписывать туристические маршруты? И так далее.

С тех пор прошло множество бурных конференций, появилась масса статей в газетах в защиту Сейдозера, но все оставалось по-прежнему. Весной 2003 года вышло постановление «О внесении изменений и дополнений в решение исполнительного комитета Мурманского областного Совета народных депутатов от 24.11.1982 № 538 «Об организации комплексного государственного заказника "Сейдозеро", в котором говорилось о сохранении реликтового ландшафта озера Сейдозеро, среды обитания редких и исчезающих видов животных и растений, культовых мест коренного малочисленного народа Севера саами.

Но после принятия постановления губернатора Мурманской области мер по охране Сейдозера до сих пор никаких не принято. Начальник заказника есть, но все действия пока что происходят только на бумаге. Туристы как ходили, так и продолжают ходить, браконьеры-рыбаки как промышляли, так и продолжают промышлять...

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Демин В. Н. У врат Туонелы // Наука и религия. — 2001. — № 11.
2. Лехмус Кристина. Хрустальные призраки Божьей горы // Наука и религия. — 2000. — № 1.
3. Липовский Ю. Свой камень. — Москва, 1997.
4. Саамские сказки / Под ред. Г. М. Керта. — Мурманск, 1980.
5. Ушаков И. Ф. Кольская земля//Избр. произведения: В 3 т. — Мурманск, 1997. — Т. 1.
6. Хомяков А. П. Почему их больше, чем две тысячи? // Природа. — 1996. — № 5.

Данные об источнике отсутствуют